(1884 — 1970 гг.)

Волков Николай Егорович – талантливый художник и поэт, живший и творивший в Елатьме в советские годы.
Единственным радостным событием в детскую пору Николая Волкова был день, когда он переступил порог сельской школы. Неутомимая жажда знаний, любознательность никогда не покидали его. Он мечтал окончить начальную школу, а затем поступить в гимназию и стать народным учителем. Но этой мечте не суждено было сбыться. Однажды, после пяти месяцев учебы, отец сказал ему: «Ну, сынок, читать ты научился и в письме кое-что смыслишь, пора кончать грамотой баловаться».
Отец Николая – Егор Петрович Волков, не имея своей лошади, занимался починкой хомутов, зарабатывая этим на кусок хлеба, чтобы как-нибудь прокормить семью. Этому несложному ремеслу он обучил и своего сына. Они надолго оставляли родное село, бродя по окрестным деревням в поисках работы.
Вынужденный навсегда расстаться с любимой школой, Николай Волков не переставал учиться самостоятельно, жадно читал все, что попадалось на глаза. Но хорошую, нужную книгу тогда трудно было достать. С настоящими книгами, открывшими ему глаза на жизнь, он познакомился, уже будучи двадцатилетнем юношей, в 1904 году. Тогда в Елатомской гимназии существовали революционные кружки, работавшие под руководством местной социал-демократической группы, возглавлявшейся большевиками. Волков познакомился с некоторыми гимназистами, членами одного кружка, и был принят в их организацию. Один из тогдашних активных кружковцев, ныне пенсионер, в канун 39-й годовщины Октябрьской революции прислал Николаю Егоровичу теплое поздравительное письмо, в котором был воспроизведен отрывок из стихотворения, написанного в те годы Волковым и распространенного среди членов подпольного кружка в рукописи. Отрывок начинается словами: «Что вы молчите, громы могучие, гряньте на мир одичалый скорей». Стихи эти учили тогда наизусть. Особенно нравились слова: «Зло сокрушив, воцарим мы любовь!».
Раскаты первой русской революции докатились и до небольшого уездного городка Елатьмы, расположенного вдали от железных дорог. В октябре 1905 года здесь вспыхивает мощная демонстрация, в которой приняли участие тысячи жителей уездного центра и окрестных волостей. На демонстрантов налетели конная полиция, жандармерия, черносотенцы. Завязалась жестокая схватка, длившаяся несколько часов. Но демонстрацию разогнать не удалось. Манифестанты с красными знаменами, с пением революционных песен прошли по одной из центральных улиц Елатьмы.
В январе 1906 года в Елатьме снова состоялась многолюдная манифестация в память «кровавого воскресения» – 9 января. Попытка приехавшего сюда из Тамбова вице-губернатора усмирить «мятежный уезд» ни к чему не привела. Начались повальные обыски и аресты. Царским сатрапам удалось напасть на след рабочей социал-демократической группы и арестовать ее руководителей. На это трудящиеся ответили гневным протестом. Царские власти вынуждены были освободить арестованных и выслали их за пределы Тамбовской губернии.
В эти суровые дни Николай Волков вместе с другими членами подпольной молодежной организации несколько раз перетаскивал с места на место подпольную революционную литературу, спасая от разгрома свою организацию.
Осенью 1905 года поднялись против помещика Девишева ардабьевские крестьяне. Они вырубили отнятый у них общинный лес и поделили между собой. Приехавший из Елатьмы исправник пытался уговорить крестьян прекратить рубку леса, грозил жестокой расправой. Не помогло. Молодой крестьянин Савелий Рыжов сказал исправнику: «Посторонитесь, ваше благородие, а то как бы топором вас не задеть».
Перепуганный помещик вызвал роту карателей, учинивших жестокую расправу над «бунтовщиками». В числе 126 арестованных крестьян был и отец Николая – Егор Петрович Волков, просидевший в тюрьме до суда семь месяцев. Самого Николая хватали несколько раз, таскали по допросам, через каждые два-три дня производили обыск в их доме. Но юноша вел себя мужественно. Не найдя никаких прямых улик, царские каратели вынуждены были оставить его на свободе.
Николай Волков присутствовал на суде, чинившем расправу над ардабьевскими крестьянами. В январе нынешнего года он опубликовал в районной газете главу из задуманной им поэмы «Суд над «бунтовщиками». Он так описывает состав суда:

«Суд возглавляет сановник известный,
Грудь – в позолоте и орденах.
Члены: один – предводитель уездный
В золоте тоже и в белых штанах.
Дальше – другой: из купцов старикашка,
Сонный, как старый бухарский верблюд.
Слюни текут с бороды на рубашку…
Это – особый сословный суд.»

Все 126 «бунтовщиков» были приговорены к различным срокам арестантских рот и тюремного заключения.
Это произвело большое впечатление на молодого Волкова. Он окончательно понял, что царское правительство заодно с помещиками и что без свержения самодержавия не освободиться от помещичьей кабалы.
Вот почему с первых же дней Великой Октябрьской социалистической революции он стал активным ее участником, боролся с внутренней контрреволюцией за укрепление и упрочение советской власти в Елатомском уезде.
Николай Егорович в эти годы работает председателем горисполкома, ведает продовольственным снабжением, руководит отделом народного образования. По его инициативе в школах организуется детское питание. В 1920 году, как заведующий культпросветотделом упрофбюро, он принимает участие в работе губернского съезда профсоюзов.
В 1921 году ему, как активному советскому работнику, враги подстроили ловушку. Он, ничего не подозревая, шел по высокому незнакомому деревянному мосту. Середина моста оказалась разобранной. Волков с большой высоты упал и сильно разбился, надолго потеряв трудоспособность. В 1929 году, оправившись от недуга, Николай Егорович вступил в один из колхозов Горьковской области, где он тогда жил, а год спустя переехал в село Елатьму, где работал колхозным шорником.
Он был не только одаренным художником, но и поэтом. Еще при его жизни о его творчестве был снят документальный кинофильм.

Талантливая поэтесса и прозаик из Елатьмы Т. З. Куприна в статье «Художник из Елатьмы» о Николае Егоровиче и его творчестве писала следующее: «Память сохранила образ и облик этого человека, увиденного впервые в детстве. Высокий старик, с большой белой пушистой бородой. Строгий проницательный взгляд. Человек, лишенный какой бы то ни было суетливости. Степенно и с достоинством ходил он по улицам Елатьмы в простой рубахе на выпуск, подпоясанной узеньким ремешком. Никакого роскошества в одежде – ни зимой, ни летом. Тем не менее, вид его внушал уважение и вызывал закономерный интерес. Разговаривать и общаться с ним мне не довелось. Став старше, узнала, что этот человек – самодеятельный художник, поэт. Видела его картины когда-то в Елатомском народном музее».